90-е
Сформировавшиеся правила закономерно породили золотую эпоху супермоделей, имена которых были не просто говорящими и самодостаточными, но почти нарицательными: Наоми, Линда, Кристи, Синди. Считается, что за их славой стояли не столько неземная красота или умение позировать перед камерой (хотя и это, безусловно, тоже), сколько сила личности и харизматичность — сочетание обаяния, достоинства, самоуверенности и каких-то неуловимых качеств, которое не оставляет окружающим шанса усомниться в вашей исключительности.
Культ личности в индустрии, где 90 % участниц оставались безвестными, сопровождался многомиллионными гонорарами (в историю вошло знаменитое «Мы не встаем с кровати меньше чем за 10 000 долларов в день» Линды Евангелисты) и славой, шлейф от которой тянется до сих пор. Вскоре к ним присоединилась Кейт Мосс, на первый взгляд абсолютно выпадавшая из стандарта и вроде бы сильно уступавшая коллегам со своими 170 см роста и андрогинной внешностью. Столь резкий контраст (хотя, конечно, не только он) «выстрелил», и Кейт с ноги распахнула дверь «героиновому шику» — новому гламуру эпохи гранжа и брит-попа, когда роскошью стала бледная кожа, невыспавшийся вид и трогательно торчащие ключицы.
00-е
Считается, что закат эпохи супермоделей был вызван, во-первых, нежеланием дизайнеров платить те самые условные 10 000 долларов за съемку или выход на показе. Поэтому модельные агентства всё чаще стали предлагать брендам новые лица из Южной Америки и Восточной Европы — эти девушки просили куда меньше, а на фоне примелькавшихся фигур выглядели свежо и ново. Во-вторых, к началу 2000-х мода качнулась в сторону интеллектуальной, без фейерверков в духе Версаче, и она требовала новых лиц, которые не затмевали бы коллекцию.
Поэтому, с одной стороны, на подиумах набрал обороты тренд на болезненно худых, анорексичного вида девушек со странными инопланетными лицами — отчасти мы обязаны этим одному из ключевых дизайнеров начала 2000-х Александру Маккуину, с чьей подачи всё странное стало ультрамодным. С другой — начинает развиваться тренд на новую сексуальность, во главе которого встали «ангелы» Victoria’s Secret. Жизель Бундхен, Адриана Лима, Алессандра Амбросио постепенно возвращали на подиумы классическую женственность, правда, всё же наиболее востребованную в «бельевом» сегменте, где сексуальность вещей традиционно подавалась через сексуальность их носительницы.
В целом 2000-е оказались десятилетием, крайне плодовитым на самые разные типы модельной внешности (а значит, и женской красоты в целом). Тренды некоммерческих моделей вроде «ангелов» сосуществовали с нетипичной красотой в лице Дарьи Вербовой и Коко Роши, а «куклы наследника Тутти» Джемма Уорд и Лили Коллинз отлично уживались с андрогинными Агнеcс Дейн и Фреей Бехой Эриксен. Именно бум на моделей-андрогинов конца 2000-х можно назвать предвестником того, что сегодня мы видим на подиумах: размывания гендерной дифференциации, неофеминизма и возрождения популярной девяностнической идеи унисекс — на этот раз в духе Аллесандро Микеле, нового креативного директора Gucci.
30-е
Золотую эру Голливуда 1930-х мы знаем как эпоху, породившую концепцию гламура с культом женщин, роскошных от белоснежного мехового манто до кончиков ногтей. Голливуд предложил новый, очень живучий идеал красоты — недосягаемых див, будто бы без изменений сходящих с экрана в реальность и обратно. В это время в моду входит классическая красота, подчеркнутая драматическим макияжем: высокие скулы, изогнутые выразительной дугой брови и глубоко посаженные глаза. Впрочем, для моделей это десятилетие было не самым доходным временем — для съемок в журналах им всё чаще предпочитали голливудских звезд. В фаворе оказались модели, которые транслировали тот самый голливудский шик: Хелен Беннетт, русская красавица Людмила Федосеева и шведка Лиза Фонсагривс, которую называют первой в истории супермоделью.
80-е
Десятилетие аэробики, химзавивки и лосин возглавили спортивные американки Джейн Фонда и Синди Кроуфорд. По видеоурокам Фонды (а позже и Кроуфорд) занимались все женщины планеты, и даже некоторые мужчины. Культ тела определил новые идеалы, а значит, и стандарты модельной внешности. Главным были женственные формы, отточенные занятиями в фитнес-зале. Модели окончательно сформировали подразделение героинь современной культуры, а делать бренд из собственного имени стало новой традицией. Отныне модели стали не приложением к роскошным дизайнерским коллекциям, а лидерами общественного мнения, которым модельеры были готовы платить немыслимые деньги за работу: именно их лица и фигуры запускали механизм массовых продаж чего угодно.
70-е
Пройдет еще десяток лет, прежде чем профессия модели станет считаться по-настоящему престижным делом. Именно 1970-м мы обязаны феноменом супермоделей, с появлением которых модная индустрия уже никогда не станет прежней. С приходом 70-х модели становятся одними из символов поп-культуры, оказавшись на одной доске почета со знаменитыми актрисами и певицами. В девушках, ставших главными лицами модной индустрии 70-х и последовавших 80-х, не было и следа тинейджерской инфантильности их предшественниц. Это были сильные, эффектные женщины с ярко выраженной сексуальностью и не менее выраженными половыми признаками. Эпоха гламура вернулась. Его посланницами стали любимица Vogue и первая модель, подписавшая контракт с косметическим гигантом Revlon, Лорен Хаттон, а также Джерри Холл, темнокожая муза Ива Сен-Лорана и будущая жена Дэвида Боуи Иман, Мариса Беренсон, внучка Эльзы Скиапарелли, которую Сен-Лоран называл «девушкой 70-х», звезда Sports Illustrated Кристи Бринкли, а также Дейл Хэддон и Дженис Дикинсон.
40–50-е
Мир гламура разбился о Вторую мировую, как хрустальная ваза, а на смену шелкам и бриллиантам пришли сдержанные наряды словно с плеча Ингрид Бергман из «Касабланки». Послевоенная эпоха неизбежно диктовала другой курс: модные фотографы избавляются в своих работах от голливудского апломба, а доминирующим трендом становится не роскошный, а здоровый и спортивный образ жизни. Модели всё еще воплощают элегантность и безукоризненную женственность, но выглядят куда более земными существами по сравнению с эталонами предыдущего десятилетия. Образцовыми красавицами второй половины 1940-х и воплощением идеала естественной красоты были Бетти Трет и Лиз Бенн.
Именно в это время происходит один из ключевых моментов в модельной индустрии: разделение на подиумных, то есть high fashion, и коммерческих моделей — тех, кто даже при большой востребованности и гонорарах не мог рассчитывать на обложку Vogue или Harper’s Bazaar. После 1947 года стандарты женской красоты сформируются во вполне определенный канон: высокая грудь, тончайшая талия, выдающиеся бедра. И тут, конечно, не обошлось без Кристиана Диора и его концепции New Look. Силуэт, предложенный Диором, вывел в лидеры модельной индустрии девушек с параметрами 96–63–94 см, что по нынешним меркам находится на пороге профпригодности — сегодня с такими объемами девушек ждут разве что на кастнге Victoria’s Secret. Но в 50-х модели Дориан Лей, Довима, Сьюзи Паркер, Джин Пэтчетт, Санни Харнетт стали олицетворением рафинированной женственности Диора и новыми идеалами благородной красоты.
20-е
В 1920-е на смену концепции одежды, призванной скульптурировать тело и подчеркивать его изгибы, загоняя женщину в жесткие оковы корсета, приходит идея освобождения и расслабленности. Благодаря массовому увлечению спортом в моду входит стройная подтянутая фигура, а прямой силуэт платьев намекает на то, что красивая женщина — женщина без округлостей. Более того, Мадлен Вионне в этом время говорит, что новый корсет для женщины — ее собственное тело. Модельеры понимают, что новые фасоны платьев лучше всего смотрятся на совсем молоденьких, не всегда сформировавшихся девушках, и так профессия манекенщиц заметно молодеет. Впрочем, женственность была важна. Во второй половине 20-х лицами эмансипированного поколения становятся девушки с решительной внешностью Марион Морхаус и Ли Миллер — будущая муза Мана Рэя и военный спецкор. Они отличались от популярного в 20-е типажа легкомысленной и раскрепощенной flapper girl своей благородно-зрелой внешностью и манерами.
60-е
Впрочем, эталон красоты «по Диору» закрепился ненадолго — ровно до начала нового десятилетия. Шестидесятые стали поворотной точкой, навсегда изменившей восприятие моды. Если до этого основными клиентами модных кутюрье были взрослые женщины высокого происхождения и дохода, то 1960-е с их повальным увлечением молодежными субкультурами поставили дизайнеров перед фактом: отныне музыку заказывают молодые. Все эти принципиально новые А-силуэты и экстремально короткая длина юбок вкупе с общей инфантильностью моды требовали новых лиц и тел. Ими становятся худенькие девушки с кукольными лицами: Твигги, Джин Шримптон, Пенелопа Три, Патти Бойд и Линда Кит. Их пубертатный образ и мальчишеская фигура были свежим глотком после абсолютного доминирования зрелой женской красоты в духе femme fatale. Модная индустрия 60-х провернула и еще одну небольшую революцию, отменив границу между манекенщицами и фотомоделями.
